Неточные совпадения
Еще до отъезда закройщицы под квартирою моих хозяев поселилась
черноглазая молодая дама с
девочкой и матерью, седенькой старушкой, непрерывно курившей папиросы из янтарного мундштука.
Возле нее сидела прехорошенькая,
черноглазая пятнадцатилетняя
девочка, глядевшая на меня пристально, с детским любопытством, — моя кузина Саша.
Но что же! он ее увидел 6 лет спустя… увы! она сделалась дюжей толстой бабою, он видел, как она колотила слюнявых ребят, мела избу, бранила пьяного мужа самыми отвратительными речами… очарование разлетелось как дым; настоящее отравило прелесть минувшего, с этих пор он не мог вообразить Анюту, иначе как рядом с этой отвратительной женщиной, он должен был изгладить из своей памяти как умершую эту живую,
черноглазую, чернобровую
девочку… и принес эту жертву своему самолюбию, почти безо всякого сожаления.
И потом, она на самом деле очаровательна, эта
черноглазая Наташа! Кто скажет, что отец ее кучер, мать была горничною. Она прирожденная принцесса, эта грациозная
девочка с кудрями Миньоны… Целый дождь похвал сыпется на Наташу… Она принимает их как должную дань со снисходительной улыбкой. Она так привыкла, чтобы окружающие восхищались ею. Генеральша целует, ласкает ее. Целует и ласкает княгиня Маро.
Но как ни тихо говорила
девочка, a
черноглазый мальчик расслышал её слова.
Явился знакомый уже читателям
черноглазый мальчик, одетый в какие-то яркие, обшитые позументами, тряпки, и заявил на расспросы надзирательницы, что кошку он не украл, a что ему подарила ее одна девочка-пансионерка, которую он видел две недели тому назад в окне.
Что помню из этого посещения Конопацких? После обеда была общая прогулка. Ореховые кусты, разброса группы молодых берез, цветущая Иван-да-Марья на лесных полянах. Сидели на разостланных пальто и платках, —
девочки, тети, — болтали, смеялись.
Черноглазая француженка с пышным бюстом задорно пела, плохо выговаривая русские слова...
Наташа Перевозова, шаловливо выглядывающая из мехового воротника своей шубы, молоденькая
девочка Маня Кондырева, играющая роли юных девушек; сестра Дашковской, серьезная и тихая Людмила Львовна, любительница, исполняющая крошечные роли; суфлер — самое важное лицо в труппе, худой, желчный, вечно чем-то недовольный господин; «герой» Кремнев, высокий,
черноглазый молодой человек; комик Чахов, врач по профессии, любитель, но талантом настоящий большой артист; Бор-Ростовский, по происхождению кавказец, помощник Дашковской по постановке и актер; Беков, спокойный, серьезный молодой человек, полупрофессионал, и Толин, жизнерадостный, подвижный юноша, играющий с Маней Кондыревой веселые водевили.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая
девочка, с своими детскими открытыми плечиками, выскочившими из корсажа от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда
девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка.